Легендарные миллиардеры - Страница 62

•«Боже мой, какой человек! Какой человек!..»

У него были все основания пессимистически смотреть на свое будущее, так как до сих пор судьба была к нему, мягко выражаясь, крайне неблагосклонна. Рождение его в бедном квартале Кочабам-бы было событием настолько малозначительным, что никто не удосужился записать ни час, ни день, ни меся», ни даже год, в котором оно произошло. Год рождения его определяется приблизительно: «около 1860 г>, более точной даты выяснить никому не удалось. Его отец, индеец, спустившийся с высокогорья, был в этом городке сапожником, а ремесло это трудно отнести к доходным в местах, где большинство населения ходит босиком. Семья жила в крайней нужде без всяких надежд когда-нибудь из нее выбраться.

И даже внешность не могла послужить утешением Симону за неблагосклонность к нему судьбы. Он не только был «чало», то есть метнс, полуиндеец, полу белый, но и выглядел крайне непривлекательно, даже уродливо. Ростом он был около полутора метров, с безобразным телом, короткими ручками и ножками и огромной головой. И, словно желая казаться чуть-чуть повыше, он всегда носил прическу «ежиком». «Господи, какой урод!»-воскликнули его родители, когда он явился на свет. В ту пору среди индейцев, населявших Анды, уроды пользовались скверной репутацией. Считалось, что они приносят несчастье, и обычай велел сворачивать им шею прямо в колыбели. К счастью для Симона, его отец, принявший христианство, не подчинился этому варварскому обычаю. Он ограничился тем, что несколько раз перекрестил новорожденного, обильно окропил его святой водой и, подумав, что такой маленький ребенок вряд ли съест много, оставил его жить.

•За неимением лучшего

Кроме новообретенной шахты, у Симона имелась недокормленная мулица и недокормленная жена.

181

Не видя другого выхода, как избавиться от нищеты, он посадил жену на мулицу, подбил отправиться с собою двух друзей, таких же безденежных, как оя сам, и с решимостью отчаяния стал подниматься В Кордильеры. Совершенно околев от холода во время странствия по крутым горным тропам, он наконец добрался до своих владений, «концессии Патиньо*. Она находилась на высоте четырех тысяч метров на пустынной равнине, продуваемой ледяными ветрами, где жили несколько индейцев со своими ламами.

Прибыв туда, Симон первым делом выстроил из подручных материалов хижину, чтобы укрыть от непогоды мулицу и жену, после чего начал ожесточенно копать землю. Он собрал немного черноватых камней, которые показались ему похожими на руду, и поспешил спуститься в долину, чтобы отдать свои находки на анализ, а заодно и немножко согреться. «Да, это действительно руда, в ней есть небольшой процент олова,-сказал ему старик-химик, но тут же отеческим тоном добавил:-Только имей в виду, сынок, на такой высоте ни один рудник не может быть рентабельным: слишком трудно туда добираться». Симон поморщился. Он-то надеялся, что в этой руде будет золото или хотя бы серебро. Нет, ему решительно не везло.

Кризис

В 1924г. Патиньо перевел в Нью-Йорк штаб-квартиру и все капиталы своего предприятия. Благодаря такой предусмотрительности, а главное, деловому чутью, из кризиса 1929 г. он вышел, усилив свои позиции, и во время Второй мировой войны стая главным поставщиком олова в Соединенные Штаты.

• Река состоит из капель

И все-таки Симон не пал духом. К тому же выбора у него не было. Он вернулся в горы и стал собирать черные камни. Когда их набиралось достаточно, он грузил их на мулицу, спускался в долину и продавал за несколько песо. Действовал он упорно, рейсы вниз-вверх не прерывались, и в конце концов, по прошествия некоторого времени, его торговые операции-ценою тяжелых трудов-стали приносить прибыль. На вырученные деньги Симон покупал инструменты, мулов, лам, строил новые хижины и участок за участком скупал земли иа плато, Индейцы, предусмотрительностью мало отличавшиеся от своих длинношерстных лам, охотно продавали свои владения, удивляясь, что этот сумасшедший нашел в черных камешках, пользы от которых, по их представлениям, не было ни на грош.

И вот через семь лет упорных и тяжелых трудов Симон Патиньо оказался во главе настоящего горнодобывающего предприятия, которое, хоть и не приносило ему бешеных денег, но, вопреки предсказаниям старика-химика, было вполне рентабельным.

182

•Король олова

И тут Судьба, а верней сказать, Удача, повернулась к Патиньо лицом. Она явилась в облике одного из рабочих. В дверь кабинета Симона Патиньо однажды постучался человек, державший в руке камень. «Сеньор,-почтительно обратился он к Симону,- взгляните, что я нашел. Может, это серебро?» Патиньо схватил протянутый ему камень и стал его осматривать. Камень и впрямь отличался от руды, которую здесь добывали. Не говоря ни слова, Симон положил его в мешок, оседлал мулицу и поспешил на рудник Гуамани, чтобы провести анализ. Но это опять оказалось не серебро, и тем более не золото. Это была оловянная руда, но зато с таким содержанием олова, что и представить себе невозможно. «В ней от пятидесяти четырех до шестидесяти процентов металла,-объявил химик.- Никогда ничего подобного не видел». Такое открытие невозможно было сохранить в тайне. С быстротой молнии новость облетела всю страну, притягивая к шахте, получившей название «Сальвадора», то есть «Спасительница», банкиров, спекулянтов и разбойников с большой дороги, также желающих отхватить себе кусок пирога.

Неблагодарный сын

Из огромного капитала, который скопил Симон Патиньо, его родная страна ничего практически не получала. Двадцати тысячам горняков, насчитывавшимся в Боливии, платили жалкую заработную плату, которой едва хватало на поддержание существования, а сеть железных дорог, построенных миллиардером,предназначалась исключительно для перевозки руды.